Якутские тропы. Глава 2.

   Простившись с геологами,  группа начала переодеваться и готовиться к подъему. Как только тугой ветер скорости перестал бить в лицо, сразу же появились комары. Их было множество, тайга звенела от миллиардов маленьких крыльев. Даже удивительно, с какой скоростью все достали накомарники  и, напялив их на головы, облегченно вздохнули. Не смотря на жаркую погоду, все оделись так, что на поедание кровопийцам не осталось ни единого клочка открытого тела. Закинув за плечи рюкзак, Андрей застегнул разгрузочный пояс, еще раз подтянул плечевые лямки и одел грубые, но дышащие перчатки, защищавшие руки от укусов.

   Группа тронулась в путь. Первым поднимался гид - проводник. Его тренированное тело легко несло  тяжелый рюкзак. Хорошо подогнанный по спине, тот будто сливался с ней и не доставлял никаких неудобств. Андрей был профессионал.

  Его бурная спортивная молодость протекала в доперестроечном Советском Союзе. Молодой советский инженер, страстно увлеченный спортивным туризмом, использовал каждую возможность, чтобы удрать в отпуск или отгулы из своего ненавистного НИИ, где работал по распределению после института. И это было нетрудно. В советское время ИТРов (инженерно — технических работников) постоянно грузили всякой работой, не имеющей никакого отношения ни к их специальности, ни к профилю организации, в которой они трудились. Видимо, высшее руководство точно знало, что делать ИТРам на своей основной работе абсолютно нечего. А поскольку груз выездных работ обычно ложился на плечи молодежи, Андрей с завидной регулярностью ездил на уборку урожая, перебирал гнилую морковь на овощебазе, дежурил в ДНД (добровольной народной дружине) и строил подшефный пионерский лагерь. Все эти работы не приносили ни копейки к его мизерному окладу в сто двадцать рублей, но зато......... Отгулы! За все это полагались отгулы. Их можно было копить. А потом, когда подходил срок уходить в поход или, как тогда говорили, на маршрут, молодой инженер выкатывал перед  начальством свои козырные карты — отгулы. И в случае, если ошарашенный начальник отдела отказывался дать так много отгулов разом, юный ИТР грозил, что принесет справку от врача, согласно которой он никогда больше не поедет ни в колхоз, ни на овощебазу,  и тогда придется  самому начальнику отдела, вместе с его радикулитом и больными ногами, таскать ящики с картошкой. Аргумент был весомым, ибо, если на отдел давали разнарядку на отправку в колхоз определенного количества людей, то никого не волновало, что в отделе работают  в основном пожилые женщины. Начальник отдела обязан был отправить нужное количество людей на сельхозработы, и если он не набирал «кворум», то ехал сам. Так велела ему его партийная совесть коммуниста и …. законы карьерного роста.

   Вот таким  образом Андрей, как и многие его собратья по хобби, умудрялся делать до пяти походов в год, протяженностью от одной недели до  месяца. Обычно это выглядело так: в марте, когда уже вовсю блестит на снегу весеннее солнце, их команда организовывала лыжный поход. В зависимости от количества свободных дней, это мог быть поход в Саяны или на Полярный Урал. Ну а если на работе удавалось урвать лишь недельку, ехали поближе, на Кольский полуостров, где горы Хибины, обильно сдобренные мартовским солнцем, встречали их снегом по грудь в лесной зоне и твердым, утрамбованным ветрами, фирном на склонах.

   На майские праздники отгулов требовалось меньше всего, и они организовывали традиционный поход на каяках и байдарках по паводковой воде. Если были деньги и время, можно было рвануть на   Кавказ и ощутить бешеный бег какой-нибудь Лабы или Реони. Но были варианты и поближе. Издавна для питерских туристов «приусадебным участком» считалась Южная Карелия с ее обилием рек бассейна Ладожского и Онежского озер. На  многих из них можно было встретить достойные пороги, удваивавшие  свою сложность во время весеннего паводка.

   Дальше был короткий июньский поход. Дней на десять. Обычно он являлся тренировочным для Главного похода сезона, который проводился в июле — августе. А вот на Главный поход использовался уже весь отпуск. И когда сотрудники отдела ( как правило женщины ) начинали вопить, что Андрей опять идет в отпуск летом вне графика, Андрей шел в городской турклуб ( ЛКТ ) и там у друзей, инструкторов - руководителей клуба, брал очень важную бумажку, адресованную в партком его НИИ. Бумажка была красивая, на фирменном бланке и с большой круглой печатью, весьма солидной в ту пору организации -  Ленинградского Областного Совета по Туризму и Экскурсиям. В ней говорилось, что данный товарищ будет участвовать в комсомольском мероприятии, к примеру, в походе по местам боевой славы  Первой Конной армии командарма Буденного, ну или что-нибудь в этом роде. И что организуется этот поход не без участия Ленинградского горкома комсомола, так что, в связи с вышеизложенным они настоятельно просят отпустить данного комсомольца в очередной отпуск и в указанные выше сроки. А сроки, естественно, были те, что нужно. Маршрут этот документально оформлялся в ЛКТ, так что все было шито — крыто. Ну и скажите мне, какой председатель партийного комитета предприятия откажет, прочитав такую бумажку? Тем более что решение вопроса не требовало от него никаких усилий. Он просто звонил начальнику отдела и рекомендовал, чтобы данного работника отпустили в отпуск вне графика, что, кстати, никак не влияло на основной график отпусков сотрудников отдела. А бумага эта, естественно, оставалась в парткоме и заботливо подшивалась в отчет о проделанной работе. И пусть завидуют сотрудницы, судача  в душных стенах отдела о несправедливости жизни. Андрей в это время с ледорубом в руке уже поднимался в горы или мчался на каяке вниз по бурной реке.

   Поход, закрывавший сезон, обычно проводился в конце сентября. Чаще всего это был водный поход по рекам тогда еще Советской Грузии. А иногда Главный поход сезона проводили осенью, и тогда они ехали на более серьезные реки в Азию.  Обычно в район Тянь-Шаня. Ведь реки ледникового питания имеют пик паводка не весной, а в период максимальной солнечной активности, то есть в середине лета. В сентябре же жара уже спадает и, соответственно, падает уровень воды в реках. Вот тогда Маршрутно—Квалификационная комиссия (МКК) и разрешает сплав по рекам пятой категории сложности в этом районе.

   Вот так и проходила полная жизни и впечатлений,  энергичная молодость Андрея. В туристских кругах тогда была в моде поговорка: «Если туризм мешает работе — меняй работу». То, чем занимался он и близкие ему по духу люди, никак нельзя было назвать хобби. Это был образ жизни, образ мышления: «Рожденный ползать летать не может»,  «Рожденный вольным зачахнет в клетке».

   А потом началась Перестройка. Большинство турклубов зачахло. Люди стали ходить в походы, не заявляясь в МКК, а соответственно не ставя в известность Контрольно-Спасательную службу (КСС), в результате участились несчастные случаи на маршрутах. Вся страна, а вместе с ней и спортивный туризм, «скатывались под гору». Вот тогда-то, возможно случайно, а может по велению судьбы, к команде Андрея обратился один старый знакомый с предложением провести байдарочный поход с группой иностранных туристов. И главное за это обещали столь ценные тогда доллары. Ребята, естественно, согласились. Вот так и стал простой советский инженер профессиональным гидом-проводником. Дело теперь уже двигалось к пятидесяти годам, но он их не ощущал. По-прежнем сильный, гибкий, он всегда был в тонусе и выглядел значительно моложе своих лет. Из-за постоянного отсутствия дома жена бросила его и он, один в этой жизни, не интересовался ничем, кроме своей работы. Старые друзья из команды  были разбросаны по жизни в разные стороны, и совсем не многие из них продолжали работать инструкторами в туризме.