Как сваливали с работы в поход в СССР.

  В советское время ИТРов (инженерно—технических работников) постоянно грузили всякой работой, не имеющей никакого отношения ни к их специальности, ни к профилю организации, в которой они трудились. Видимо, высшее руководство точно знало, что делать молодым специалистам на своей основной работе абсолютно нечего. А поскольку груз выездных работ обычно ложился на плечи молодежи, мы с завидной регулярностью ездил на уборку урожая, перебирали гнилую морковь на овощебазе, дежурили в ДНД (добровольной народной дружине) и строили подшефный пионерский лагерь. Все эти работы не приносили ни копейки к  мизерному окладу в сто двадцать рублей, но зато......... Отгулы! За все это полагались отгулы. Их можно было копить. А потом, когда подходил срок уходить в поход или, как тогда говорили, «идти на маршрут», молодой инженер выкатывал перед  начальством свои козырные карты — отгулы. И в случае, если ошарашенный их количеством начальник отдела отказывался дать так много отгулов разом,  ИТР грозил, что принесет справку от врача, согласно которой он никогда больше не поедет ни в колхоз, ни на овощебазу,  и тогда придется  самому начальнику отдела, вместе с его радикулитом и больными ногами, таскать ящики с картошкой. Аргумент был весомым, ибо, если на отдел давали разнарядку на отправку в колхоз определенного количества людей, то никого не волновало, что в отделе работают в основном пожилые женщины. Начальник отдела обязан был отправить нужное количество людей на сельхоз работы, и если он не набирал «кворум», то ехал сам. Так велела ему его партийная совесть коммуниста и законы карьерного роста.

   Вот, таким образом, многие наши собратья по спортивному туризму, умудрялся делать до пяти походов в год, протяженностью от одной недели до месяца.

  Обычно это выглядело так: в марте, когда уже вовсю блестит на снегу весеннее солнце, мы организовывали лыжный поход. В зависимости от количества свободных дней, это мог быть поход в Саяны, на Полярный Урал и т.п. Ну, а если на работе удавалось урвать лишь недельку, ехали поближе, на Кольский полуостров, где горы Хибины, обильно сдобренные мартовским солнцем, встречали нас снегом по грудь в лесной зоне и твердым, утрамбованным ветрами, фирном на склонах.

   На майские праздники отгулов требовалось меньше и мы организовывали традиционный поход на по высокой воде. Если были деньги и время, можно было рвануть на   Кавказ и ощутить бешеный весенний бег какой-нибудь Лабы или Риони. Но были варианты и поближе. Издавна для питерских туристов «приусадебным участком» считалась Южная Карелия, с ее обилием рек бассейна Ладожского и Онежского озер. На многих из них можно встретить достойные пороги, удваивающие свою мощь во время весеннего паводка.

   Дальше был короткий июньский поход. Дней на десять. Обычно он являлся тренировочным. Разминкой для Главного похода сезона, который проводился в июле — августе, где-нибудь очень далеко от дома. А вот на Главный поход использовался уже весь отпуск. И когда сотрудники отдела начинали вопить (возмущаться больше всего любили женщины), что бедный турист опять идет в отпуск летом вне графика, турист шел в свой тур-клуб, (я ходил в ЛКТ) и там у друзей, инструкторов - руководителей клуба, брал очень важную бумажку, адресованную в партком его предприятия. Степень солидности бумажки зависела от статуса тур-клуба. Моя бумажка была красивая, на фирменном бланке и с большой круглой печатью, весьма солидной в ту пору организации -  Ленинградского Областного Совета по Туризму и Экскурсиям. (Каждый брал справку в том клубе, от которого заявлял поход, а клубов было много). В ней говорилось, что данный товарищ будет участвовать в комсомольском мероприятии, к примеру, в походе по местам боевой славы  Первой Конной армии командарма Буденного, ну или что-нибудь в этом роде. И что организуется этот поход не без участия Ленинградского горкома комсомола, так что, в связи с вышеизложенным они настоятельно просят отпустить данного комсомольца в очередной отпуск и в указанные выше сроки. А сроки, естественно, были те, что нужно. Маршрут этот документально оформлялся в клубе, так что все было шито — крыто. Ну и скажите мне, какой председатель партийного комитета предприятия откажет, прочитав такую бумажку? Тем более, что решение вопроса не требовало от него никаких усилий. Он просто звонил начальнику отдела и рекомендовал, чтобы данного работника отпустили в отпуск вне графика, что, кстати, никак не влияло на основной график отпусков сотрудников отдела. А бумага эта, естественно, оставалась в парткоме и заботливо подшивалась в отчет о проделанной работе. И пусть завидуют сотрудницы, судача в душных стенах отдела о несправедливости жизни. Турист, в это время, с ледорубом в руке уже поднимался в горы или мчался на каяке вниз по бурной реке.

   Поход, закрывавший сезон, обычно проводился в конце сентября. Чаще всего, в нашей команде, это были реки, тогда еще Советской Грузии. А иногда Главный поход сезона проводили осенью, и тогда мы ехали на более серьезные реки в Азию.  Обычно в район Тянь-Шаня. Ведь реки ледникового питания имеют пик паводка не весной, а в период максимальной солнечной активности, то есть в середине лета. В сентябре же жара уже спадает и, соответственно, падает уровень воды в реках, и вот тогда Маршрутно—Квалификационная комиссия (МКК) и разрешала сплав по рекам пятой категории сложности в этом районе.

   Вот так и проходила полная жизни и впечатлений наша энергичная молодость.