Якутские тропы. Глава 12 заключительная.

   Ударили первые капли дождя и очень быстро превратились в ливень. Вспышка и мощный раскат грома прокатился по ущелью, многократно отразившись от его стен. А через мгновение вспышка повторилась,  но  уже  одновременно с громом, за ней другая, третья. Удары молний следовали с промежутком десять пятнадцать секунд. Гроза вбивала в землю электрические разряды где-то совсем рядом, вокруг них.   Грохот был такой, что казалось, барабанные перепонки не выдержат и лопнут от этого ужасного звука.  «Срочно откиньте весь металл как можно дальше от нас» - прокричал Андрей, пытаясь пересилить шум дождя. Повторять не пришлось, из-под тента полетели миски, ложки, топор и прочие металлические предметы, обладающие потенциалом притянуть к себе шальной электрический разряд. «Странно что молнии бьют в нижнюю часть ущелья,  может под нами руда или еще что...» - подумал Андрей, инстинктивно пригибаясь под ударами молний, как солдат под артобстрелом. Ему повезло, он никогда не воевал, но теперь очень хорошо мог представить, что такое быть под бомбежкой. Молнии садили все кучнее, как будто пристреливались к  группе  испуганных людей, пытающихся спастись от них под маленьким, смешным тентом.  Казалось Бог, сидящий на облаках, хохочет, глядя вниз, и говорит - « Кто вы такие - мелкие людишки, глупые муравьи и букашки, пытающиеся думать, что от вас, ваших желаний, и ваших усилий, что-то зависит в этом мире! Ведь достаточно мне прицелиться только лишь одной молнией, а у меня их тысячи!»  Ливень стоял сплошной стеной воды, но, несмотря на это, Том высунул голову из-под тента и Андрей расслышал слова, которые тот сказал покидая этот сухой пяточек берега. «Хочу видеть от чего умру» - сказал тогда Том.  Сэм и Дэнни, встав на колени, молились. Раньше Андрей не наблюдал в них какой либо набожности, но, честно говоря, у него в этот момент тоже было сильное желание обратиться с некоторыми просьбами к Всевышнему. Он совершенно по-честному испугался, но вот только показывать это не имел права.  Киива, нисколько не стесняясь окружающих, обхватила Андрея обеими руками и прижавшись вздрагивала при каждом новом ударе. Она сейчас походила на испуганного ребенка, ищущего защиты у взрослого, которого любила и которому доверяла.  Наверное она считала, чем ближе будет к Андрею, тем безопаснее. Ведь с ним-то ничего не может произойти.  Женщина, которая поверила в своего мужчину и в момент опасности искала у него защиту. А Андрей, обнимая испуганную девчонку,  что-то нашептывал ей на ухо по-русски, и Киива, казалось, все  понимала и кивала ему головой. Переживая этот артобстрел вместе, они как будто становились роднее, ближе, в какие-то минуты казалось, что тела их становятся одним целым, и они еще крепче прижимались друг к другу.  Эта близость мужчины и женщины была гораздо сильнее и значительнее той, что могла бы произойти между ними прошлой ночью. Доверяя ему полностью, в эти минуты она отдавалась ему не телом, а душой. А он чувствовал это, распахивая перед нею недра своего сердца.

   Гроза закончилась так же внезапно, как и началась. Сразу выглянуло солнце. Под тентом сидели совсем уже другие мужчины и женщина, чем те, что залезли под него перед бурей. Наверное Бог услышал их молитвы и даровал им свою благодать, кому-то может лишь на несколько дней, а кому-то навсегда.  Люди обнимали друг друга, они радовались, что остались живы и любили весь мир. До них дошла вся малозначимость их притязаний на какие-то более ценные блага, чем этот лес, река и солнечный свет.  Они осознали, как мелки порою были их споры и распри, недовольства и проблемы. Ведь только тот, у кого есть это небо, это солнце и любовь, любовь к ближнему, любовь к женщине, любовь к человеку вообще - только тот в этом мире живет, дыша полной грудью.

   Андрей обошел их мысок и нашел насколько отметин от молний на камнях, лишь в десятке метров от тента.  «Повезло — подумал он — в другой раз может и не повезти».

   Группа, делясь впечатлениями о грозе, погрузилась на плот и тронулась дальше.  Отрезок пути от ущелья до Лены представлял собой равнину,  покрытую густой тайгой. Редколесье закончилось. Река вошла в единое неширокое, но достаточно глубокое русло и замедлила свой бег. От тайги, нагреваемой солнцем после дождя, поднимался белый пар. Легкий, как дымка, он преломлялся в солнечных лучах и выглядел нереально, будто в фильме про очень добрую сказку.  Разбуженные дождем запахи заполняли нос, легкие, душу.  Словно волшебный дурман окутывал все и всех. Птицы пели так, что казалось вся тайга слетелась  на берег этой далекой якутской реки, чтобы здесь исполнять перед гостями свой концерт. Люди ошарашенно смотрели, слушали и вдыхали тайгу. Андрей был не новичок в своем деле, но ему казалось, что такой тайги он не видел никогда и такою она запомниться ему на всю жизнь. Этот кусочек девственного леса, недалеко от устья реки Буралах. 

   К вечеру путешественники достигли красавицы Лены. Ширина ее в этом месте достигала нескольких километров, а если считать острова, которыми изобиловал противоположный берег, то можно сказать, что от одного коренного берега до другого было километров двадцать. Острова Лены представляли собою целую отдельную страну, и местные якуты как-то рассказывали Андрею, что не имея карты, новый человек имел все шансы блуждать там несколько дней. В километре от устья Буралаха, вверх по течению, были видны постройки охотничьей фактории, а рядом с ней  уткнулся носом в берег речной буксир, довольно грозных размеров. Здесь им предстояло дожидаться вертолета, заказанного на следующий день.

   Бросив плот, они  по широкому песчаному пляжу двинулись к постройкам. Немного не доходя Андрей предложил группе ставить лагерь, а сам   отправился на факторию поздороваться. Несколько русских и один якут встретили его по-таежному тепло. Узнав, что у них проблемы с продуктами, таежники дали Андрею несколько буханок белого хлеба и свежевыловленного осетра средних размеров. К удивлению Андрея хлеб оказался свежим.

    «А когда был последний завоз продуктов?» - спросил он.

    «Автолавка (пароход-магазин) приходила с месяц тому назад» - ухмыльнулся начальник фактории.

   Когда Андрей появился в лагере груженный хлебом и осетром, это вызвало бурю восторгов. Больше всего американцев удивила свежесть хлеба.  «У них продуктовый склад вырыт в вечной мерзлоте» - пояснил Андрей, видя недоумение на лицах людей.  Из осетра тут же сварили прекрасный рыбный суп, по сравнению с которым уха из тайменя явно проигрывала. Андрей выложил свою заначку спирта и группа устроила праздничный ужин.

   Поздно вечером, когда Андрей лежал в своей палатке и уже собирался заснуть, звук расстегиваемой молнии на входе вывел его из дремотного состояния. К нему в палатку, не спрашивая разрешения, уверенная в себе и в своих действиях, залезла Киива. Она не спеша  застегнула за собой вход, а когда Андрей попытался что-то возразить, закрыла ему рот своей теплой ладонью, не принимая отказа, потом прилегла рядом и стала нежно разглаживать его волосы. Ее ровное дыхание и нежные руки дарили чувство покоя и комфорта. Все это и само ее присутствие в тесной палатке, расслабляюще подействовали на Андрея и он понял, что еще ничего не сделав, уже переступил ту черту, после которой обратной дороги нет.  Киива нежно заглянула ему в глаза,  обняла  и прошептала на ухо то, что Андрей меньше всего ожидал услышать.

     «Я знаю — сказала она — что у нас с тобой есть всего одна ночь. К сожалению, мы люди из разных миров и никогда не сможем быть вместе. Но я хотела бы увезти с собой частицу тебя.  Я впервые встретила мужчину, который достоин меня и достоин быть отцом моего ребенка. Теперь я хочу увезти в себе ребенка, твоего сына, который будет во всем похож на тебя». Сказав это, она коснулась губами его губ.

   На следующий день вертолет не прилетел. Он задержался на три дня из-за нелетной погоды. Оправдалась поговорка, которую любили повторять друзья Андрея, такие же гиды-проводники, как и он  - «Никогда не связывайся с вертушкой, а если связался - делай трехдневный запас».

   Все три дня вынужденного безделья Андрей и Киива будто забыли о существовании других людей и были только вдвоем.  Днем купались в теплых водах Лены и валялись на горячем песке, а ночью, о, ночью они просто не спали. И только одна мысль не давала им почувствовать себя до конца счастливыми, это мысль о предстоящей разлуке. Думая об этом, Андрей понимал, что встретил прекрасную американку себе на беду.  Ведь теперь, после расставания с Киивой, любая женщина, с которой у него могли бы завязаться серьёзные отношения, будет ему заранее не интересна. Вот так, вкушая с богиней сладкий яд любви, он обрекал себя на вечное равнодушие  к  земным  женщинам.

     А потом прилетел вертолет, и все было хорошо, вот только Андрей вернулся домой уже другим человеком. Перед его глазами стояло лицо Киивы, когда он провожал ее в Московском аэропорту, и маленькая жемчужная слезинка все катилась по ее обветренной щеке.

                   --------------------------------------------------------

                    Глава заключительная.

   Что здесь правда, а что нет? Скажу откровенно, правда все.  Вот только по Якутии шагали другие ребята, а Андрей, человек совершенно реальный, никогда не встречался с красавицей Киивой.  Киива запомнилась мне по другому маршруту, и я решил соединить этих двух интересных людей в предложенных мною обстоятельствах. Все же остальное: тяготы пути и стихийные бедствия в действительности происходили со мной и моими товарищами, за исключением случая с лавиной, эту историю мне поведал сам Андрей. А историю этой короткой любви я не выдумал, о ней мне как-то рассказал у таёжного костра один старый друг.

                                            Алексей Кривенко

                                                            2010 год.